«Живу в закрытом городе — полная самоизоляция»

Нападающий «Витязя» Алексей Макеев — об особенностях карантина в Новоуральске, уходе лидеров клуба и будущих финансовых ограничениях в КХЛ
В прошедшем сезоне КХЛ одним из самых ярких открытий стал подольский «Витязь». С приходом на пост главного тренера Михаила Кравеца команда выдала лучший в своей истории старт, к середине осени оказавшись в лидерах регулярного чемпионата. Но затем, после ухода в СКА нескольких ведущих игроков, последовало жесткое падение. Тем не менее подмосковный коллектив сумел в третий раз за четыре года выйти в плей-офф — до сезона-2016/17 «Витязю» это вообще не удавалось.

Одним из лидеров команды в эти годы был нападающий Алексей Макеев, который после 30 апреля может покинуть клуб. Осенью он удостоился первого в карьере вызова в национальную сборную и дебюта на Кубке Карьяла. В интервью «Известиям» 28-летний хоккеист рассказал о самоизоляции в родном Новоуральске, оценил игру «Витязя» в последние сезоны, а также поделился мнением о будущем потолке зарплат в КХЛ и размерах площадок в лиге.

— Где сейчас прячетесь от пандемии?

— В родном Новоуральске, в Свердловской области. Закрытый город — красота. Как говорится, полная самоизоляция. Новоуральск всегда за забором, въезд по пропускам — не только сейчас, во время ограничительных мер из-за коронавируса. А внутри города, наверное, даже не такой жесткий режим по сравнению со всей Россией. Спокойно живем, все магазины работают — красота. Вообще не ощущаю никакого карантина, за исключением того, что за забором нахожусь.

— Закрытость Новоуральска спасает от коронавируса?

— Мне эта закрытость нравится. Может быть, я к ней привык. Здесь нет лиц из ближнего зарубежья — ни одного человека. Полная изоляция — очень мало народу выезжало за границу или в крупные российские города типа Москвы и Питера, откуда могли бы привезти этот коронавирус. Население у нас 70–73 тыс. жителей — половина из них работает на главном заводе города и никуда не выезжает. И со стороны сюда просто так не попасть — не каждого пустят.

— А вы, вернувшись из Москвы, не могли завезти в закрытый Новоуральск коронавирус?

— Я приехал сюда 19 марта. В тот момент в Москве еще не настолько была распространена эпидемия. Тогда мэрия толком еще не начинала вводить самоизоляцию — только массовые мероприятия запретили. Когда сезон для «Витязя» закончился, я находился в Подольске. И как только в столице и области начали объявлять первые ограничения, мы с женой за два дня успели собрать вещи и улететь в Екатеринбург, а оттуда доехать до Новоуральска.

— Есть понимание относительно вашего будущего после 30 апреля?

— В принципе варианты трудоустройства есть. Агент ведет переговоры с разными клубами, но полная ясность наступит позже. Как раз после даты 30 апреля, о которой вы сказали.

— Сразу после поражения в серии от СКА пошли слухи, что у вас есть предложения из Северной Америки, в том числе из НХЛ. Было в этом что-то реальное?

— Честно говоря, для меня это очень смешно. Слышал, как нашим руководителям один из журналистов задавал вопрос на эту тему сразу после последнего матча против СКА. Очень интересно, кому в голову такое приходит (смеется). Нужно смотреть правде в глаза и свои силы оценивать адекватно. И не питать ненужных иллюзий.

— Как оцените прошедший период выступлений за «Витязь»?

— Считаю, что это были плодотворные семь лет, у команды было немало ярких матчей, особенно в те сезоны, когда мы выходили в плей-офф. Я всегда старался действовать на максимуме своих возможностей. Надеюсь, болельщики «Витязя» были довольны.

— В ходе последнего недоигранного чемпионата КХЛ вас вызывали в национальную сборную. Можно этот сезон назвать лучшим в вашей карьере?

— Я бы не назвал его лучшим. Считаю, что из трех сезонов, когда «Витязь» выходил в плей-офф, у меня только во втором (2018/19. — «Известия») не совсем получилась игра так, как хотелось. А вообще и первый чемпионат, когда мы попали в восьмерку Запада (2016/17. — «Известия»), у меня был неплохой, и последний тоже. Но надеюсь, лучшие сезоны у меня впереди.

— За счет чего «Витязь» блестяще провел первую половину осени? В чем он прибавил по сравнению с предыдущими сезонами?

— Думаю, в первую очередь сказалась смена тренерского штаба и состава. С Валерием Геннадьевичем Беловым у нас была одна тактика, сейчас — другая. Можно сказать, мы выдохнули и перестроились, потому что тактика Белова немного устарела — нужно было ее редактировать под современный хоккей. И это сделал Михаил Григорьевич Кравец. Кроме того, удачно подобрались сочетания игроков. Вся страна знает, к какому началу сезона это привело — команда шла в лидерах и выигрывала почти у всех.

— В чем именно устарела тактика Белова?

— Играли немножко глубоко в своей зоне. Те, кто смотрел со стороны наши матчи, могли это увидеть. Больше не хочу разбирать и говорить об этом. Не хочу обижать Валерия Геннадьевича и его тактику. Поэтому скажу коротко: слишком акцентировали внимание на обороне.

— В дебютный сезон Белова в «Витязе», когда клуб впервые вышел в плей-офф, тактика тренера была еще актуальна?

— Да, она была свежее. Четыре года назад присутствовал эффект новизны. Но хоккей не стоит на месте и каждый год идет вперед. Вот и после того сезона он сделал шаг вперед, а мы остались на месте со своей тактикой. А надо было двигаться дальше вместе с хоккеем. Нужно было немного отредактировать ту систему. Я не спорю, что она приносит результат. Но в современном хоккее, особенно когда в КХЛ вводится всё больше маленьких площадок, надо под них подстраиваться. Мы это недоработали, поэтому на второй сезон Белова не вышли в плей-офф. Такое у меня личное мнение — возможно, у Валерия Геннадьевича оно другое.

— А почему в свой третий сезон Белов со своей тактикой смог вывести «Витязь» в плей-офф?

— У нас в том сезоне отлично была отлажена игра в неравных составах. Даже сейчас при Кравеце большинство и меньшинство работало хуже, чем в последний год при Белове. Спецбригады делали свое дело, и это приносило результат.

— Ваша тройка с Александром Семиным и Артемом Швецом-Роговым была одной из лучших в лиге в начале сезона. Как изменилась игра первого звена после того, как Артема обменяли в СКА на Алексея Бывальцева?

— Обмен серьезно повлиял на игру. У нас была отличная тройка с Сашкой и Артемом — полная идиллия, как в семье. Всё было отточено от и до. Дай бог еще когда-нибудь мне поиграть в звене подобного уровня. А когда ушел Швец-Роговой, было уже неважно, кто прибыл на его место. Просто не могли подобрать нам нужного центрального нападающего. Останься Артем, результат мог быть другой.

— Вопрос, который еще долго будут задавать всем представителям «Витязя»: насколько обмены в СКА Швеца-Рогового, Александра Самонова и Миро Аалтонена надломили команду? После этого она сильно сдала…

— Мое мнение, что, конечно, сказалось. Как на семье сказывается уход из нее одного человека. У нас же забрали из команды сразу двух ведущих хоккеистов. А через какое-то время еще одного. Эти ребята были ключевыми в коллективе. Поэтому я до конца буду стоять на своем мнении. И на каждый подобный вопрос отвечу, что эти обмены очень сильно повлияли на «Витязь». Когда ты идешь на первых местах и вдруг забирают лидеров, это психологически влияет на команду. Но здесь ничего не сделаешь, поэтому старались работать дальше, отрабатывать контракт.

— За серию против СКА могли зацепиться?

— Конечно, зацепиться можно было. Во втором и четвертом матчах точно. Первую и третью игры провалили. Сказался недостаток опыта — многие ребята первый раз играли в Кубке Гагарина. По мне, эта серия против СКА была идентична той, что прошла в 2017 году, когда с Валерием Геннадьевичем впервые вышли в плей-офф. И так же потерпели поражение 0:4 в серии. Что тогда, что сейчас проиграли эти первые раунды в меньшинстве. Если бы что-то противопоставили большинству СКА, у нас были бы шансы на успех. А так просто ничего не смогли сделать с мастерством соперника и много пропустили при игре «4 на 5».

— Как оцените свой визит в сборную?

— Хотелось проявить себя с лучшей стороны, но по некоторым причинам не всё получилось. Я обсуждал их с тренерами и врачами, но не буду выносить этот сор из избы. Было желание сыграть больше матчей, но всё равно атмосфера в национальной команде была впечатляющая. Когда надеваешь футболку с гербом страны на груди — даже на тренировках — ощущения непередаваемые. Вариться в этом котле — неописуемо. Один позитив, одни положительные эмоции.

— Вы уже упоминали, что хоккей меняется в условиях уменьшения размеров площадок. Пару лет назад это сделали и в Подольске. Как вам игралось в таком формате?

— Еще когда «Лада» выступала в КХЛ и арена в Тольятти одной из первых сделала энхаэловскую коробку, мне было очень приятно на ней играть. Мне это подходит по стилю. Чем меньше площадка, тем интересней. Это и темп, и движение, и столкновения, и больше голевых моментов. Даже мои знакомые, которые смотрят матчи по телевизору, получают удовольствие от такого хоккея. Я только за сужение площадок до североамериканских размеров. Играет же так сильнейшая лига в мире, где в большинстве матчей много голов. И это не потому, что действуют лучшие хоккеисты планеты. А потому что всё рядышком. Одного обыграл — уже голевой момент.

— Сложно перестраиваться, когда в КХЛ в одних городах канадские площадки, в других финские, в третьих большие европейские?

— Да, сложно. Например, классическая большая площадка до сих пор есть в Уфе. В этом сезоне приезжали туда играть, и финские легионеры «Салавата Юлаева» пользовались пространством в этой коробке. Также и в Магнитогорске первое звено «Металлурга» во главе с Сергеем Мозякиным эту ширину вовсю использовало. Было неприятно играть в Уфе и Магнитогорске — особенно против первых звеньев соперников. Всей пятеркой очень грамотно перемещаются. А ты только приехал с маленькой площадки и немного в шоке, когда видишь вокруг себя полметра пространства с одной стороны и полметра с другой. И тебе надо их закрыть. Не по себе становится.

— Насколько потолок зарплат усилит конкуренцию в КХЛ?

— Хочется, чтобы все команды были равны и каждая могла обыграть каждую. Не только в начале сезона, как это часто удается сейчас, но и в середине регулярки, и в конце. Тот же «Витязь» показал, что в сентябре может обыграть кого угодно, но в декабре наступила яма, когда ЦСКА и СКА выходили на пик формы. Можно было против них играть, но гораздо сложнее. Потому что у одних клубов шесть звеньев, а у других — четыре. И то четвертые звенья берут из Высшей лиги, из фарм-клубов. Надеюсь, потолок зарплат усилит конкуренцию. Но всё равно надо сокращать его расстояние с полом, чтобы возможности клубов уравнялись.

— Нынешний потолок в 900 млн рублей вас устраивает?

— Нет. На мой взгляд, его как-то резко снизили с 1,3 млрд. Нужна золотая середина. Где-нибудь на уровне 1,1 млрд. И пол зарплат с 300 млн надо поднять. А с низким потолком мы уже видим, как много ребят уезжает в НХЛ. И еще многие поедут за океан. Понятно, что престижная лига — все туда хотят попасть. Но как мы будем удерживать людей при потолке в 900 млн? А у нас ведь через два года Олимпиада. И неясно, как будем комплектоваться, если туда НХЛ не отпустит своих игроков.

https://iz.ru/1002421/aleksei-fomin/zhivu-v-zakrytom-gorode-polnaia-samoizoliatciia