Р-Спорт: Евгений Артюхин: на первом месте для меня всегда была не драка, а игра

Как-то на улице разговорился с болельщиком, начали вспоминать героев недалекого прошлого, и, признаюсь, вопрос "А где сейчас Артюхин?" застал врасплох. Вроде бы два года назад был в московском "Динамо". Засветился в "Сибири". Ненароком подумал - а не закончил ли с хоккеем самый габаритный хоккеист в нашей новейшей истории? Нет, Евгений здоров и полон сил, летом подписал контракт с "Витязем", в свои тридцать шесть по прежнему горит желанием как можно дольше выступать на самом высоком уровне. "Про драки говорить не буду", - сказал как отрезал Женя перед интервью. На нет и суда нет. Будем разбивать стереотипы и говорить о хоккее. К тому же и повод есть – "Витязь" после месяца регулярного чемпионата - один из лидеров КХЛ. Сенсация для многих, но только не для Евгения Артюхина.


"Мог оказаться в Подольске и раньше"

-    - У нас интересная, боевитая команда, - начал разговор Артюхин. - В таких случаях говорят "сплав молодости и опыта". Большая группа перспективных хоккеистов, которые находятся в начале своей карьеры. Плюс несколько ребят, поигравших на самом высоком уровне. Тренерский штаб объединил всех целью играть в зрелищный хоккей и добиваться результата.

-    - Со стороны кажется, что вы в "Витязе" быстрее всех в лиге разобрались, как надо тренироваться, чтобы потом правильно играть на площадках разного размера.

-    - Наши тренеры очень хорошо подготовились к работе с командой. В начале предсезонной подготовки они нам четко объяснили, какие тактические схемы мы будем использовать. Мы, хоккеисты, в свою очередь с самого первого дня работы знали и понимали, что от нас требуется, в какой хоккей мы должны играть в сезоне.

-    - И в какой хоккей играет "Витязь"?

-    - В быстрый и агрессивный. Стараемся при возможности активно идти в чужую зону, накрывать соперников в момент зарождения их атак. В общем понимании это классический северо-американский стиль. По-другому сложно. Уменьшение размера площадок диктует свои особенности.

-    - Как получилось, что вы подписали контракт с подольским клубом?

- Я хотел играть за "Витязь". Мог оказаться в Подольске и раньше, причем было несколько попыток договориться, но каждый раз нам с руководством клуба не удавалось прийти к общему знаменателю. А в этом году все срослось. Мы очень хорошо поговорили и с руководителями команды и с главным тренером. Быстро все решили и ударили по рукам. Я счастлив, что нахожусь здесь. Этот клуб для меня не чужой, ведь именно в "Витязе" началась моя профессиональная карьера.

"Даже не думал заканчивать карьеру"

- Прошлый сезон вам пришлось пропустить. Что в такой ситуации испытывает человек, который лишен возможности заниматься любимым делом?

- В первую очередь было очень тяжело психологически. Мне пришлось делать операцию, причем эта операция стала для меня первой в карьере. Слава богу, я сумел все это пережить и полностью восстановиться.

- После пропущенного сезона вам пришлось искать новый клуб в тридцать шесть лет. В КХЛ возрастному хоккеисту, как правило, трудоустроиться очень тяжело. Вы тоже столкнулись с этой проблемой?

- Есть такое, но я категорически не приемлю позицию большинства клубов, которые отказываются от услуг ряда классных хоккеистов из-за паспорта. Какая разница, сколько мне лет, если я соответствую современным требованиям? Я не раз говорил, что уровень хоккея у нас выше не становится. Возрастным игрокам не становится тяжелее с каждым годом. И это при том, что классных хоккеистов в лиге не хватает. Главный вопрос во всей этой истории - может ли спортсмен, которому далеко за тридцать, хорошо подготовиться физически? Если да, то какие могут быть сомнения? Еще момент - кто и по каким критериям определяет спортивный возраст хоккеиста? Кто-то и в тридцать лет уже не тянет, а кто-то и в сорок даст фору многим молодым. Так что я не понимаю, почему в нашем хоккее прослеживается такая тенденция.

- Постараюсь объяснить. Возрастной мастер, как правило, личность – независимый, со своими сложившимися понятиями о жизни и о хоккее. Руководители и тренеры, как мне кажется, просто боятся, что в один момент не сумеют справиться с таким авторитетом в команде.

- Не думаю, что возможная строптивость взрослых хоккеистов является главной причиной того, что клубы не хотят брать их на контракт. В этой ситуации важно понимать, что все мы – хоккеисты – нанятые работники. Если ты подписал контракт, то должен его выполнять от и до. Буду отвечать за себя: я никогда не позволял себе ходить к руководству и жаловаться по любому поводу. Наоборот – что мне говорили, то я и делал.  

- Сколько раз за время травмы вас посещала мысль закончить с хоккеем?

- Ни разу. Я знал, что это время надо просто пережить. У всех в карьере случаются травмы. У кого-то - в двадцать лет, у кого-то, как у меня - в тридцать пять. Это, к сожалению, неотъемлемая часть профессии. Скажу больше - в ближайшие годы даже не собираюсь думать об окончании карьеры. Великолепно чувствую себя и в физическом, и в психологическом плане. Да и переход на маленькие площадки мне в помощь: стало меньше беготни, больше приходится думать на льду и быстро принимать решения. С этим у меня, слава богу, проблем не было никогда.

"Одно время пытался играть на публику, но меня ставили на место"

- Вы - воспитанник школы ЦСКА. Для любого человека, разбирающегося в хоккее, это является знаком качества. Наблюдая за вашими действиями на площадке, я давно сделал вывод, что  несмотря на ваши большие габариты и силовую манеру, вы - игровик по натуре. Более того, не знаю ни одного хоккеиста с такими антропометрическими данными, который был бы настолько хорошо оснащен технически.

- Куда вы клоните?

- Ваша репутация силового форварда говорит об обратном. На льду вы больше выполняете другие функции: играете в тело, иногда даже деретесь. А мне кажется, что большую часть карьеры Евгений Артюхин играл не в свой хоккей.

- То, чему нас учили в школе ЦСКА, отложилось в моем сознании на всю жизнь. Мы играли в хоккей в классическом понимании этого слова. И я старался тогда и стараюсь сейчас не уходить от истоков. С другой стороны, я понимаю, что, наверное, это выглядело бы смешно, если бы я вдруг со своими габаритами начал финтить направо и налево.

- Но вы же умеете это делать!

- Умел. И сейчас умею. Но у каждого хоккеиста своя роль в команде. В этом и есть одно из отличий профессионального спорта. Мастерство - такая штука, капризная. Его надо оттачивать регулярно. Я же на определенном этапе был вынужден переквалифицироваться в специализированного форварда. Помню, одно время все же пытался играть на публику. Но меня ставили на место. Говорили: "Женя, это не твое, играй проще". Да я и сам понял, что для того, чтобы быть полезным для команды, надо все эти выкрутасы с шайбой убрать подальше.

- Правильно ли я понимаю, что замечания о том, чтобы играть проще и жестче, начались сразу после того, как вы перебрались в Северную Америку?

- Абсолютно. Ведь после школы ЦСКА здесь, в "Витязе", мы играли в хоккей в привычном для нас понимании этого слова. А за океаном чуть ли не первым требованием было не возиться с шайбой, играть без прокатов, в тело соперника.

- Выступление в НХЛ сильно изменило вас как хоккеиста?

- Конечно. Любой спортсмен из России, кто попробовал себя в Северной Америке, возвращается обратно уже другим игроком.

- В чем заключаются перемены?

- Полностью меняется ментальность. Там ты понимаешь, что означает быть профессионалом. Мелочей не бывает. Там учат всему: как правильно подкатиться к борту, как поставить клюшку. Причем, что меня поразило, возятся не только с молодыми хоккеистами, но и с уже сложившимися мастерами. Я считаю, что если у хоккеиста есть возможность отправиться играть за океан, надо обязательно ехать.

- А когда из НХЛ возвращались в Россию, было желание играть в хоккей, которому вас учили?

- Очень этого хотел. Да так сильно, что эмоции меня порой захлестывали. Но потом, со временем, я с эмоциями справился, стал играть более рационально.

- Если брать в расчет период вашего выступления за российские клубы, то все равно, как мне кажется, мало кто из тренеров правильно использовал хоккеиста Евгения Артюхина.

- Соглашусь с вами. А с другой стороны, очень важно, что у меня никогда не было проблем с наставниками. Ведь тренер - это человек, у которого в подчинении три десятка хоккеистов, и к каждому нужно найти подход. Кому-то удается разобраться со всеми, кому-то нет. Это все издержки профессии. Мне было очень комфортно работать с Вячеславом Быковым. Я играл у него и в клубе, и в сборной. Мы с ним быстро нашли общий язык. Это настоящий профессионал. Он мне очень помог в развитии. Мы смотрели видео, он объяснял, как правильно я должен действовать, чтобы с максимальной пользой для себя и команды использовать свои данные.

- Кто-то еще помимо Быкова?

- С удовольствием вспоминаю работу с Милошем Ржигой в СКА. Мы с ним очень много разговаривали. Он всегда был против того, чтобы я дрался. Наоборот - он просил меня играть в хоккей. Настраивал на созидание. Причем не просто сказал и забыл, нет, он говорил мне об этом постоянно.

- Получается, за вашу долгую карьеру только два тренера - Вячеслав Быков и Милош Ржига - смогли найти к вам подход? Не маловато ли?

- Я благодарен всем, с кем работал. Повторюсь еще раз - ни с одним из тренеров у меня не было проблем во взаимоотношениях. Я старался выполнять то, что они от меня требовали. Диалог присутствовал всегда. Но где-то в меня верили до конца и возились со мной, а где-то нет. Но я не в обиде.

"Раз большой, значит виноват. Автоматически"

- C тренерами разобрались, теперь поговорим о судьях. Ваши габариты и ваша манера игры подразумевают частые столкновения с соперниками. Ранее вы неоднократно говорили, что судьи порой неверно трактуют эпизоды с вашим участием. Сильно переживали по этому поводу?

- Эта проблема возникла сразу после того, как я вернулся из НХЛ. Наши арбитры, как мне казалось, просто оказались не готовы к тому стилю игры, к которому я привык, выступая в Северной Америке. С другой стороны - судей тоже можно понять: они привыкли к другому хоккею. Но мне от этого было не легче. В НХЛ за определенные приемы не удаляли, а здесь гнали за все подряд. Это очень мешало мне действовать раскрепощенно.

- Пересматривая силовые приемы с вашим участием, порой ловил себя на мысли, что в некоторых моментах судьи просто перестраховываются.

- Было такое. Возможно, это связано с габаритами: раз большой ударил маленького и маленький при этом упал, значит большой автоматически виноват. Из-за этого тоже возникали вопросы.

- Как ведут себя арбитры по отношению к вам в нынешнем чемпионате?

- Пока рано делать выводы, я сыграл не так много матчей. Но для себя я сделал выводы и немного поменял свою игру. Если еду бить, то чтобы наверняка не дай бог нанести кому-нибудь травму и получить дисквалификацию. Поэтому стараюсь лишний раз судей не провоцировать и не давать им повода меня удалить. Если вспомнить, то в первые сезоны после возвращения в Россию я ходил в лидерах по количеству штрафных минут. А если вы посмотрите статистику нескольких последних сезонов, до травмы, то там время штрафа уменьшилось в разы.

- Пообщавшись в преддверии интервью с болельщиками, я твердо уяснил для себя, что как только произносишь "Евгений Артюхин", в ответ сразу же слышишь слово боец - тафгай. Объясните пожалуйста, почему вы не тафгай.

- Я так понимаю, что пару слов про драки сказать мне все таки придется. Так вот, никогда драка не была для меня в приоритете. На первом месте всегда была игра. Я нацелен на то, чтобы приносить пользу команде своими результативными действиями, о чем я сегодня и говорил. Но в то же время я могу постоять за себя и за партнеров. Хоккей - игра динамичная, контактная, много разных ситуаций на площадке возникает. Так вот, если в пылу борьбы дойдет до выяснения отношений, прятать кулаки не буду.

Артем Дроздов, Р-Спорт. 1 октября 2019 г.

https://rsport.ria.ru/20191002/1559331343.html